Сегодня из сирийских лагерей беженцев благодаря инициативе Института детского омбудсмена в Россию вернулся 341 ребенок. От года до 17 лет. Вместе с министерством обороны и МИД российским детским правозащитникам удавалось преодолеть всевозможные препятствия, но трудности все равно остаются.
"Мы сегодня же готовы забрать 140 российских граждан, но нам мешают странные отговорки администрации лагерей", – написала в своем телеграм-канале вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова. "РГ" попросила бывшего Уполномоченного по правам ребенка, а ныне зампреда Госдумы Анну Кузнецову, недавно побывавшую в Сирии в новом статусе, рассказать о том, что мешает возвращать детей из лагерей беженцев.
Анна Кузнецова: Хочу поблагодарить президента Сирии Башара Асада за помощь в возвращении наших детей, заботу о них в приютах Дамаска и заручиться поддержкой по продолжению работы по возвращению детей, которую теперь продолжит новый детский омбудсмен. Мы разработали новый механизм репатриации, потратили огромные усилия. Россия – одна из немногих стран, которая смогла это сделать.
Но и на уже накатанной дороге возникают проблемы. Решение этих вопросов я вижу в объединении сил многих. Проблема беженцев должна быть услышана на международном уровне. Нам удалось сделать немало. Произошла эволюция отношения к этой теме – от скепсиса (из разряда "кого вы там вывозите") до "замечательно, лучший опыт, нужно брать пример другим государствам". Сейчас, я считаю, нужны качественно новые шаги с участием международного правозащитного сообщества.
Принимаются международные конвенции, много говорится о защите детства, но когда речь заходит о реальной и конкретной помощи гражданам 50 государств мира, мы порой видим беспомощность. Все это свидетельствует о необходимости совершенствования международных механизмов защиты прав детей. Мы очень тесно работали с коллегами, уполномоченными по правам ребенка и, надеюсь, продолжим. Есть успехи в этом направлении у Казахстана, Таджикистана, Узбекистана.
Где-то этой работой занимается МИД. Да и в нашей стране МИД, как и министерство обороны, являются важнейшими исполнителями этой работы. Их вклад в работу по возвращению детей, граждан России – бесценен. Меня очень тронуло заботливое отношение к нашим детям руководства и воспитателей сирийского приюта. Мне приходилось вести переговоры с первой леди, женой президента Асмой Асад, чтобы на некоторое время приютили наших детей, у которых не было документов, так как мы не могли их оставить в этих страшных лагерях. Она пошла нам навстречу, и малыши из лагерей отправлялись в приюты Сирии. Но некоторые дети были в тюрьмах с матерями.
Так, найдя в тюрьме одного ребенка, мы узнали горькую историю матери. У нее было несколько детей. Была бомбежка. Раненую мать с детьми забрали в больницу. На некоторое время она вышла из больницы, чтобы что-то купить, и в этот момент силовые структуры забрали ее в тюрьму. Она пыталась объяснить, что в больнице у нее остались дети. Когда мы ее нашли в тюрьме, прошло уже больше года. И она ничего не знала о своих детях. Она рассказывает эту историю, а наша сотрудница говорит, что видела этих детей в лагере Аль-Холь.
Приходилось вести переговоры с первой леди Асмой Асад, чтобы на некоторое время приютили наших детей
Поехали туда, разыскали детей, оформили документы, привезли показать детей матери – что было дальше, просто не передать! Еще одна история. Мужчина прислал письмо о том, что две его дочки находятся где-то на территории лагерей. Он искренне сокрушался о том, что не заметил момент, когда его беременная жена увлеклась террористической идеологией. Она убежала к террористам, забрав с собой годовалую дочку.
Мать погибла, девочки остались сиротами, оказались в тяжелых условиях, под присмотром нечестных людей. Они постоянно вымогали деньги у отца: "дети голодные, пришли денег". Он ругал себя и просил найти детей. Мы благополучно разыскали девочек, вернули папе. Было море слез и радости. Вот такие истории заставляют двигаться вперед, разыскивать детей и бороться. Еще один мальчик, которого мы вывезли в тяжелом состоянии из лагеря беженцев, встал на ноги. Хотя прогнозы докторов были печальные. У мальчика была вырезана почка. Родственники просили в его присутствии ничего не говорить о состоянии его здоровья. Они полагали, ребенок просто не переживет, если сказать при нем, что он больше никогда не встанет.
И вот он уже начинает ходить. Я слежу за судьбами возвращенных детей и надеюсь, эту работу продолжит новый Уполномоченный по правам ребенка. Дети ходят в садики, живут дома, в заботе, рядом с родными. Летом я навещала одного мальчика – это совершенно другой ребенок, не узнать. Сегодня большая работа развернута по части реабилитации, в регионах за каждым ребенком закреплены специалисты, надо работать дальше.
За время работы в Госдуме нам удалось внести поправки к законопроекту об индексации материнского капитала по фактической, а не прогнозируемой инфляции – документ уже принят во втором чтении. Рассмотрены законопроекты по увеличению МРОТ, по соцгарантиям для детей-сирот. Вместе с Генпрокуратурой в Думе уже создана и работает группа по решению вопроса с жильем для детей-сирот.
