Исторически так сложилось, что Центральная Азия (ЦА) всегда была сферой влияния России. И сегодня этот регион по-прежнему политически, экономически и культурно тесно связан с Россией. Однако после распада СССР ЦА привлекает все больше международных игроков с различными интересами в регионе. Поскольку большая часть населения стран ЦА исповедует ислам, влиятельные мусульманские страны на Ближнем и Среднем Востоке проявляют повышенный интерес к этому региону.
Из мусульманских стран активные позиции в ЦА занимают Турция и Иран. Но в последнее время в регионе заметно активизировалось Королевство Саудовская Аравия (КСА). Для Эр-Рияда ЦА – регион весьма важный для сотрудничества. Чего только стоит один хадж (посещение святынь мусульман Мекки и Медины), который является важным инструментом взаимодействия политических контактов КСА с руководством центральноазиатских государств.
Правда, в отличие от Китая, России или Ирана, королевство пока не так много инвестирует в экономики стран региона. Главным образом оно сосредоточилось на строительстве образовательных, лечебных и религиозных учреждений в ЦА, возведении мечетей, финансировании религиозного образования молодежи и имамов, оказании материальной поддержки официальным представителям Исламского духовенства в отдельных странах, организации курсов по арабскому языку и создании различных благотворительных фондов – все это «мягкая сила» КСА.
Наиболее сильные позиции саудитов в Казахстане и Киргизии, где Эр-Рияд активно играет на потребностях Бишкека в финансовой помощи. Достаточно сказать, что к 2017 году Всемирная ассамблея мусульманской молодежи, финансируемая Эр-Риядом, построила в Киргизии почти 200 мусульманских храмов. В этой связи появился даже термин «дипломатия мечетей».
В целом политику КСА в ЦА следует рассматривать именно в рамках усиления позиций нетрадиционных течений ислама для религиозного сдерживания растущего шиитского влияния Ирана. Отметим, что после распада СССР главная цель Эр-Рияда по вовлечению центральноазиатских государств стало распространение его версий ислама, ваххабизма и салафизма, которые выступают за возвращение, так сказать, к «чистому» исламу. Однако на данном этапе религиозное влияние КСА в странах ЦА в значительной степени рассматривается с недоверием и опасением. А после того, как выяснилось, что порядка 4-6 тыс. человек из ЦА вступили в ряды Исламского государства (запрещено в России), страны региона предприняли активные шаги по продвижению среди населения пропагандируемой государством умеренного ислама в попытке предотвратить социальную радикализацию и вытеснить экстремистские влияния из региона.
Здесь, пожалуй, следует отметить, что с тех пор как Мохаммед бен Салман стал наследным принцем СА в 2017 году, королевство проводит агрессивную внешнюю политику, направленную на противодействие Ирану. Не является исключением и ЦА, где страны регионы являются в основном суннитскими. Не случайно в этой связи, что Мохаммед бен Салман хочет усилить влияние своего королевства в этом регионе, развивая более тесные связи с Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном. Причем, не только используя «дипломатию мечетей», но и больше, чем ранее, обращая внимание на многомиллионное инвестирование в экономику этих центральноазиатских республик.
Например, Эр-Рияд в последнее время проявляет большой интерес к логистическим проектам в регионе. В частности, КСА поддержало участие Ашхабада в строительстве газопровода Туркменистан–Афганистан–Пакистан – Индия (TAPI), несмотря на то, что этот газовый проект в Эр-Рияде рассматривается как конкурентный, поскольку планируемые рынки Пакистана и Индии являются традиционными для саудовской нефти и газа.
Сегодня активно развиваются отношения КСА с Казахстаном, но особенно с Узбекистаном, где, по состоянию на 2021 год, действовали 14 предприятий со 100% саудовского капитала, а также еще 38 совместных компаний. Успешнее всего узбекско-саудовское сотрудничество развивается в сфере энергетики – общая стоимость проектов в этой отрасли составляет более $2,5 млрд. К тому же саудовский фонд развития профинансировал 10 других проектов в Узбекистане на сумму более $300 млн.
Раньше считалось, что экспансия КСА в страны ЦА идет на руку США, но после того как Эр-Рияд в последнее время серьезно испортил отношения с Вашингтоном, такое мнение, как говорится, «ушло в тень». Начался процесс дистанцирования КСА от Соединенных Штатов и переход к более тесному сотрудничеству с Россией и КНР. Пример – продажа нефти Китаю за юани. Это существенный шаг, который показывает, что КСА в целом готово занимать достаточно сбалансированную позицию на международной арене.
В этой связи у центральноазиатских государств появилась новая возможность диверсифицировать свою внешнюю политику, не изменяя курса многовекторности. Тем более, что особых геополитических противоречий у КСА с Россией и Китаем нет, чего нельзя сказать о проектах, связанных с западными странами. Они всегда находятся под пристальным вниманием и Москвы, и Пекина.
Эксперты единодушны во мнении, что страны ЦА заинтересованы в приходе саудовских инвесторов, потому что современные фонды КСА достаточно объемные и есть возможность вкладывать средства в производства. Другое дело, что не всегда странам региона удается сформировать привлекательные пакеты инвестпроектов. Для Ташкента, например, было бы интересным привлечь саудовские инвестиции в строительство транспортных маршрутов через Афганистан под предлогом того, что Узбекистан мог бы поставлять свою продукцию в КСА, при условии, что дороги будут доведены до портов Индийского океана.
Для Туркменистана, заметим, таких возможностей меньше, поскольку основные маршруты идут через Иран. Это и Лазуритовый коридор на Оман, тот же газопровод TAPI и ряд других проектов. Но у КСА, как и у других стран Персидского залива, отношения с Ираном, мягко говоря, не совсем благоприятные, поэтому эти маршруты пока не востребованы. Однако ситуация может измениться, поскольку Эр-Рияд предпринимает усилия по налаживанию контактов с Тегераном, что в будущем может благоприятно сказаться на диверсификации поставок центральноазиатских товаров в КСА.
Необходимо отметить, что активизация по всем направлениям связей КСУ со странами ЦА дала повод некоторым экспертам заговорить о том, что Эр-Рияд может потеснить Россию в этом регионе. Вместе с тем, реальность говорит о том, что Москве – традиционному инвестору в страны ЦА – вряд ли стоит беспокоиться на этот счет. Если рассматривать накопленный пакет прямых инвестиций в региональные проекты, пакет совместных предприятий, рост торговли параллельного импорта, то с уверенностью можно сказать, что КСА полноценной заменой Москве, несмотря на свои экономические ресурсы, стать вряд ли сможет.
Об этом, кстати, говорят и цифры. Так, на сегодня объем российских капиталовложений отражает интерес Москвы к странам ЦА: накопленные инвестиции в регионе уже составляют около $50 млрд. При этом из всей суммы $36 млрд приходится на Казахстан, свыше $10 млрд – на Узбекистан, и еще $1,5 млрд – на Таджикистан. К тому же, заметим, что в республиках региона ныне действует более 10 тыс. российских и совместных предприятий. Общий же товарооборот России со странами ЦА в 2020 году превысил $28 млрд.
