Инерционный режим. Почему театры Бишкека стагнировали
Бишкекскому городскому драматическому театру имени Асанбека (Арсена) Умуралиева исполняется 30 лет. Он был создан в сложные годы, когда разваливалась некогда большая страна Советов, когда люди, оказавшиеся без работы и средств к существованию, о пище духовной думали в последнюю очередь. Но молодой театр смог устоять в те лихие годы. В чем секрет успеха, насколько сегодня востребовано театральное искусство, журналист 24.kg поговорила с художественным руководителем театра Айгуль Умуралиевой.
– Ваш театр создавался как альтернатива существующим, и у него какое-то время даже не было собственной сцены. Как появилась идея?
– К концу 1980-х годов вообще весь Советский театр существовал как бы в инерционном режиме.
Тогда же была единая идеология и практически одинаковая репертуарная политика почти во всех театрах. Еще раньше начались появляться театры-студии как альтернатива академическим.
Деятели театра искали, наверное, возможность рассматривать в более широком спектре театр как искусство. Если говорить по Станиславскому, что театр изучает жизнь человеческого духа через сценические произведения, то это как раз были поиски этой жизни.
В 1996 году, когда к нам пришли выпускники Щепкинского училища, мы поставили первый спектакль на русском языке "Играем Андресена" по пьесе Синакевича. Сегодня в нашем репертуаре спектакли на двух языках, что делает театр доступным большему числу горожан. Также у нас много постановок – почти 40 процентов – направлены на детей младшего и среднего возраста.
– Замена ТЮЗу?
– Я бы так не сказала. ТЮЗ работает на кыргызском языке, для детской аудитории на русском есть постановки в Русском театре драмы и в Театре кукол.
– Вы сказали, что хотели создать театр, который ориентирован на горожан. В чем это выражается? Чем он отличается от других, в чем его альтернативность?
– Альтернативность, в частности, в его камерности. В условиях малой сцены между зрителями и актерами нет преграды и устанавливается тесная связь.
Лицо любого театра – его репертуар. При его формировании я преследую две цели: представить те произведения, которые не показывают на других сценах, а также обучить актеровчерез режиссера, через спектакли.
При этом у нас нет постоянных режиссеров, я их приглашаю для той или иной постановки. И они дают актерам хорошую школу, знания, которые, возможно, недополучили во время обучения.
Я веду переговоры только с теми режиссерами, работы которых видела лично. Например, В 2002 году Арсен Умуралиевич набрал курс в институте искусств, но в тот же год ушел в мир иной. Сначала его студентов вел Бекпулат Парманов, но он уезжал. Тогда я обратилась к Гуляйим Каниметовой с просьбой выпустить их. Естественно, они были прикреплены к нашему театру. И я заказала у Бекпулата Парманова "Материнское поле", инсценировку на шесть исполнителей (Толгонай, Суванкул, трое сыновей и Алиман) к 80-летию Чингиза Айтматова. Спектакль "Эсимде" ("Память") мы показали 10 июня 2008 года. К сожалению, Чингиз Торекулович не увидел его. Но на премьере были его брат и сестра. И этот спектакль, как и его моноверсии для одного актера, до сих пор идут на нашей сцене. Сейчас будем ставить "Доходное место" Островского с Татьяной Захаровой. Мы уже работали вместе.
И, конечно, важно не забывать главную задачу театра – воспитывать своего зрителя. Сеять в его душе разумное, доброе, светлое, знакомить с литературой. Ведь сегодня многие не читают, особенно дети.
– Кажется, что в последнее время интерес к театрам стал увеличиваться…
– Как театральный критик, эксперт, я бываю на многих фестивалях. В том числе и в соседнем Казахстане. И вижу, как там развиваются театры. А почему? Там существует политика культурного строительства. В Казахстане пропагандируется на уровне передач на телевидении, на бытовом уровне, что, если не ходишь в театр, ты не культурный человек. Есть такая установка, она осталась еще с Кунаевских времен. Назарбаев все это взял на вооружение. Кроме того, каждый театр в течение года должен три дня показать свои спектакли в Астане. Все это оплачивается государством. Выдаются квартиры актерам, которые те могут выкупить по остаточной цене, отработав определенное время в театре. Областные театры проводят международные фестивали, приглашают спектакли, аналитиков из разных стран. Таким образом повышают свое мастерство, расширяют репертуар. Возьмем, к примеру, Кокшетау. На 300 тысяч человек населения у них три театра.
В Бишкеке проживает 1,5 миллиона, а как было 9 театров, так и осталось, за это время не построен ни один культурный объект. И наши театры продолжают существовать в инерционном режиме.
У нас нет культурной политики, более того, нет приоритета культурного человека, оглашенного с высоких трибун.
– Вы муниципальный театр, финансируемый из бюджета города, другие получают средства из республиканского, что-то зарабатывают сами. А независимый театр сможет у нас выжить?
– Нет. Что такое независимый театр. Должен быть меценат, который возьмет на себя расходы или у которого будет помещение, которое он будет предоставлять творческим группам. У нас таких нет. Почему у нас богатые люди не стремятся помогать театрам? Тут опять политика культурного строительства. Если бы искусство объявили приоритетом, то и меценаты нашлись бы.
Большие театры зарабатывают, в том числе сдавая сцену. Мы это делать не можем по уставу. Но привлекать денежные средства имеем право. Недавно 15 русских театров за рубежом получили грант Министерства культуры России. В том числе Русский драматический и наш. Я думаю, это высокая оценка нашей деятельности.
