Такая простая и многообещающая мысль: как много бы выиграл сам Казахстан, и какая польза была бы для России, отрекись руководство Казахстана от «многовекторности» и подключись к обходу антироссийских санкций! Тем более что в подкрепление еще и такой довод: санкций против самого Казахстана особо бояться не приходится. Экономика Казахстана в основном держится на экспорте сырья, а экспорт этот осуществляют, в основном, западные компании. Так, на ключевых для нас Тенгизском, Карачаганакском и Кашаганском месторождениях работают американские и европейские нефтедобытчики.
Следовательно, американские санкции против нашего сырьевого экспорта ударят по американской же нефтедобыче. Ту уж скорее надо ждать препятствий со стороны РФ.
Наглядная иллюстрация – трубопровод КТК, проложенный как по линейке от казахстанского Атырау в порт Новороссийска, по которому через российскую территорию прокачивается фактически американская нефть. И закачивается в танкеры, идущие, например, в Румынию, из которой бензин и соляра, в том числе для военных нужд, может поступать, например, на Украину. Недаром после начала «спецоперации» на трубопровод КТК буквально обрушились разные напасти: то отгрузочные терминалы потрепал шторм, то обнаружились всплывшие еще времен Великой Отечественной войны мины, то закрытия потребовали экологи.
И еще интересная подробность насчет КТК: он, как кратчайший путь от нефтяного Каспия к реальным морям-океанам, был запроектирован и закончен постройкой как раз к завершению эпохи президента Ельцина, когда о ссоре с Западом никто не помышлял даже теоретически. Более того, расширение КТК до способности принимать основной поток казахстанской нефтедобычи было завершено аккурат перед созданием таможенного и Евразийского союзов и ответного украинского Майдана, с которых и началось разгорающееся ныне противостояние. Одним словом, как раз к моменту противостояния России с Западом казахстанская нефтянка оказалась безальтернативно завязана на российские трубопроводы, железные дороги и портовые терминалы. Как, впрочем, во многом и экспорт черных и цветных металлов, а также сырого урана.
И уж коли и с российской стороны угроза перекрытия нефтяной «дороги жизни» для Казахстана остается всего лишь угрозой, западных санкций против нашей «нефтянки» тем более ждать не стоит.
Однако, убедив самих себя, что Казахстан смело может подключаться к налаживанию Россией параллельного импорта, мы тут же обнаружим, что практических возможностей для этого совсем чуть-чуть.
Да, импорт самого Казахстана структурно едва ли не повторяет структуру российского: и у нас, и у РФ почти половина внешнего закупа – это продукция машиностроения. Однако это совсем разное машиностроение и чисто количественным наращиванием имеющихся поставок проблема не решается. Весь наш импорт примерно на две трети – это завозимое иностранными компаниями оборудование, запчасти и расходные материалы для своей же собственной сырьевой добычи. Тогда как у России, почти не пустившей иностранцев в нефтегазовый, горнодобывающий и металлургический секторы, существенно выше потребность в такой машиностроительной продукции, которая в Казахстане просто не используется.
Следующее ограничение – насчет трафика. С позиций логистики мы расположены между Россией и Китаем, другие транспортные маршруты, например, Иранский, можно сказать, не считаются. Но у России и собственной границы с Китаем более чем достаточно, как и с Ираном.
А теперь назовем главную проблему: при всем плотном географическом и в еще большей степени историческом соседстве, можно сказать – единстве, Казахстан и Россия за годы после распада СССР и суверенизации – дистанцировались едва ли не до отчуждения. Отнюдь не безвозвратно и далеко не навсегда, но ныне – очень сильно, и процесс нового движения навстречу еще только начинается.
Иллюстрируем: поток товаров и услуг из Казахстана в Россию составляет всего-то 8% от всего нашего экспорта. Россия для нашей экспортно-ориентированной экономики – далеко не первый партнер. Правда, если посчитать все идущее через российские коммуникации, восемь процентов казахстанского экспорта потянут едва ли не на восемьдесят, но конкретно на Россию мы ориентированы всего на одну двенадцатую, и это – факт.
Правда, доля России в казахстанском импорте гораздо более существенна, это 38,5% по прошлому году. Но в таком аспекте нам впору больше беспокоиться не о том, как помочь внешнему закупу России, а как бы нам самим поменьше пострадать от трудностей российских производителей.
И вообще: для Казахстана экономические связи с третьими странами количественно, а во многом даже и качественно, существенно значимее, нежели взаимодействие с РФ и вообще бывшими братскими республиками. И это, к слову, характерно не только для Казахстана – у Киргизии, Узбекистана, Таджикистана, Армении и далее по списку – ровно те же соотношения во взаимоотношениях с третьими странами и партнерами по ЕАЭС или СНГ. Единственное исключение – Белоруссия, экономика которой завязана на взаимодействие с Россией на свою большую половину.
А теперь самое главное для наших рассуждений и последующих выводов: безусловным и единственным бенефициаром всех остаточно сохранившихся на постсоветском пространстве экономических отношений является … Россия. Только у нее однозначно и крупно положительные торговые, равно как и финансовые, равно как и демографически-иммиграционные балансы со всеми государствами бывшего СССР. Включая и балансы с Украиной, как до «спецоперации», так и прямо по ходу ее.
Иллюстрируем для Казахстана. В прошлом году общий товарооборот между нами и Россией в очередной раз вырос до очередного рекорда, – 24,6 млрд долларов, что не преминули отметь наши президенты при их очередной встрече. Осталось нам только добавить, что эти 24,6 миллиардов сложились из экспорта Казахстана в Россию величиной $7,0 млрд и импорта Казахстана из России объемом $17,6 млрд, итого торговое сальдо минус $10,6 миллиардов долларов не в пользу Казахстана. И такой минус очень сильно напрягает общий платежный баланс Казахстана, способствуя, среди прочего, и отрыву курса тенге от рубля.
То же иллюстрируют и свежие данные по первому полугодию нынешнего года: экспорт от нас в Россию – $3,4 млрд, импорт в Казахстан из России – $8,3 млрд, сальдо минус $4,9 млрд.
Отсюда обещанные выводы.
Облегчить санкционные ограничения для России партнеры по ЕАЭС и ОДКБ могут лишь в относительной степени.
Равно нам остается искренне пожелать России побыстрее и успешнее решить и чуть более отдаленную, но гораздо более фундаментальную задачу – подтягивания собственного авиа-судо- и прочего машиностроения, включая электронное, до уровня мировой конкурентоспособности и технологического суверенитета.
Но по этой части мы в Казахстане просто не имеем права быть сторонними наблюдателями, – доброжелательными, нейтральными или какими-то иначе. Та фактическая деиндустриализация и десоциализация казахстанской экономики, которую мы получили по ходу встраивания в сырьевую «многовекторность», обернется двойной безысходностью, упусти мы возможность партнерства с Россией не столько в поиске путей обхода санкций, сколько в налаживании совместного развития вне зависимости от каких бы то ни было санкций.
Но это уже отдельная тема.
