Международная выставка легкой и текстильной промышленности «ИНТЕРТКАНЬ-2024. Весна», состоявшаяся в середине марта в Москве, была, можно сказать, рекордной по числу стран-участниц (12), их экспозиций и по тематике дискуссионной программы. Впервые в выставке участвовала Индия; вопреки антироссийским санкциям Рима, участвовали многие отраслевые компании Италии.
Но обращает на себя внимание, например, увы, традиционное отсутствие на этом форуме членов ЕАЭС. Например, Казахстана, где ситуация в легпроме едва ли не критическая, а её могла бы исправить отраслевая кооперация с другими странами Союза, особенно с РФ. Отсутствовали и экспозиции Армении, Киргизстана, в которых развитие текстиль- и легпрома ещё более зависит от кооперации в рамках ЕАЭС.
Не все ладно и в российско-белорусском сотрудничестве в этой отрасли. Взаимная кооперация развивается, но ее потенциал по-прежнему используется лишь частично. А насчет новых совместных проектов стороны дискутировали, что называется, в общем плане. Отмечая при этом широкие перспективы развития отраслевой кооперации.
Такой подход проявился, например, в рамках дискуссионной программы по химическим волокнам и нитям. В РФ, как отмечалось, по-прежнему высокая зависимость от их импорта и импорта продукции из этого сырья (в целом импорт в этой сфере составляет до 65% внутрироссийского спроса). В то же время в Белоруссии это направление в легпроме активно развивается, включая экспорт продукции и в РФ. По мнению президента Союза предпринимателей отрасли «Союзлегпром» Андрея Разбродина, в данной подотрасли «основой стратегии является сырьевая база – она у нас есть, но ее нужно очень серьезно использовать в кооперации с белорусскими коллегами».
В этой связи обсуждалось развитие подотрасли в Ульяновской области и особой экономической зоне «Моглино» (Псковская область), но конкретное участие белорусской стороны в этих проектах пока не обозначено. Вскользь упоминалось о востребованности партнерства с Белоруссией в льноводстве-льнопереработке на конференции «Лубяные мотивы в легкой промышленности».
Впрочем, в первой декаде марта «Беллегпром» предварительно договорился с производителями в Ставрополье высококачественной шерсти о её регулярных поставках на переработку в Белоруссию (Дагестан уже поставляет туда данное сырье). Не исключается белорусское участие в формировании шерстяного кластера в том же крае.
Однако в ходе форума отмечалось, что пока не определены наиболее взаимовыгодные в ЕАЭС сферы кооперации в легпроме. В целом доля взаимопоставок готовой промышленной продукции между странами Союза незначительна (5,2% ЕАЭС-рынка), при этом темпы роста взаимных кооперационных поставок замедляются. И различные ограничения для развития кооперационных проектов в текстиль- и легпроме, выявленные ЕЭК еще в 2013 г., в значительной степени сохранились в 2023 г.
Зато лишь за два последних года (2022-23 гг.) в разы возрос российский импорт широкого ассортимента товаров текстиль- и легпрома, включая сырьевую и промежуточную продукцию. Лидеры поставок – Белоруссия и Узбекистан. Эта тенденция сохраняется наряду с ростом поставок из Китая, Киргизстана, Турции, Индии, стран Юго-Восточной Азии. Увеличиваются поставки в РФ – через дружественные и нейтральные страны – из Италии, Южной Кореи, ряда стран Восточной Европы.
В связи с этим многие эксперты отмечают, что ввиду ужесточения антироссийских санкций страны-поставщики (не только дружественные/нейтральные) стремятся всерьёз и надолго занять ниши, из которых из-за санкций ушли бренды стран Запада и прозападных стран. Чему способствует и небезызвестный «параллельный» импорт. А в таких условиях не может не ослабевать зарубежный интерес к совместным инвестпроектам с РФ (не только в легпроме), поскольку они не гарантируют быструю окупаемость.
Вполне конкретное мнение по такой ситуации высказала на форуме Вера Хмырова, директор департамента легпрома Минпромторга РФ: «…мы не видим интереса инвесторов вкладываться в крупные проекты по текстилю. То, что мы на некоем стагнирующем уровне в части индустрии тканей, это – факт». Отмечено также, что «да, «химики» идут в этот сегмент, но это бессмысленно, если не начнем инвестировать в ткани и прядение».
Впрочем, в этом контексте имеются нюансы. Узбекистанские источники по завершении «ИНТЕРТКАНИ» сообщили: с одной стороны, в 2022 году Узбекистан нарастил поставки текстильной продукции в РФ почти на 50% – до 1,2 млрд долл. Доля России в объеме экспорта текстиля выросла за год до 41%. А в 2023 г. страна нарастила экспорт этой продукции в РФ на 25%. Узбекистан вошел в пятерку ключевых поставщиков текстиля в РФ наряду с Китаем, Турцией, Азербайджаном и Южной Кореей. Причем уже в мае 2023 г. в России, по тем же данным, работало 44 торговых дома узбекских текстильных компаний, продукцию поставляло 250 предприятий. В текущем году, по мнению источников из РУз, следует ожидать увеличения этих показателей.
А с другой стороны, крупные российские компании «Снежная королева», Melon Fashion Group, I Am Studio «переносят производство из Китая в Узбекистан, делают заказы на наших фабриках: это экономически выгодно, удобно по логистике». Причем некоторые компании РФ «пошли дальше: так, в 2023 г. Kosto Line Holding (РФ) построила текстильный завод в Ферганской области». Предприятие будет «ежегодно выпускать около 21 тыс. тонн пряжи, ткани, мягких полотенец и постельных принадлежностей». В том числе для поставок этой совместной продукции в РФ.
Между тем сохраняется высокая зависимость легпрома от импортного оборудования: в РФ этот показатель превышает 80% и не первый год. Ситуация в этом сегменте усложняется потому, что, по имеющимся данным, в санкции и ограничения против РФ (и Белоруссии) к настоящему времени включены почти весь спектр промышленного оборудования и не менее 70% ассортимента товаров текстиль- и легпрома (включая сырьевые). Александр Мурычев, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей, отметил в этой связи, что 22 декабря 2023 г. США ввели «новые санкции – в целом очень тяжелые для отрасли. Они касаются наших зарубежных партнеров, в том числе по экспорту. Вероятно, будут новые сложности и в расчетах, платежах». Причем де-факто или де-юре к новым санкциям США подключились большинство других стран «санкционной коалиции». А. Мурычев напомнил, что «уже 20 тысяч санкций было наложено на российскую экономику».
В конце 2023 – начале 2024 г. сообщалось о проблемах с проведением компаниями и финансово-экономическими структурами РФ внешнеторговых платежей с Китаем, Турцией, Индией, Узбекистаном, Арменией, Казахстаном, Киргизстаном. Это проблемы не системные, но риски вторичных санкций, периодически уже вводимых, вынуждают ряд стран ограничивать или временно прекращать взаиморасчеты с российскими партнерами. По крайней мере, это чаще распространяется на конвертацию платежей в долларах-евро в нацвалюты (и наоборот). Поэтому требуется, как отмечалось на форуме, коллективная выработка взаиморасчетного механизма, минимизирующего санкционные риски и воздействие вводимых первичных и вторичных санкций на торговые и кооперационные взаимосвязи.
Очевидно, что такой механизм должен быть не «сепаратной», а составной частью комплексной программы отраслевой и межотраслевой кооперации в текстиль- и легпроме ЕАЭС. Понятно, что с учетом известных геополитических и внешнеэкономических вызовов выработать именно такую программу стратегически важно.
