Третий стал не лишним: Москва вступает в игру, взявшись распутать кыргызско-таджикский узел

0
123

 Третий стал не лишним: Москва вступает в игру, взявшись распутать кыргызско-таджикский узел

На минувшей неделе случилось то, что, по-хорошему, должно было случиться давно. В Астане на полях саммита лидеров-стран участниц Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВМДА) состоялась трёхсторонняя встреча президентов России, Кыргызстана и Таджикистана. Предмет разговора был один – проблема кыргызско-таджикской границы.

«Сами справимся»: отказ от помощи под аккомпанемент претензий

Всякий раз после очередного пограничного конфликта в Кыргызстане поднималась волна обвинений в адрес… России. Общественность – начиная от всевозможных активистов и блогеров и заканчивая солидными экспертами и политиками – шумно обвиняла Москву в невмешательстве в конфликты. Антироссийские силы в республике получали очередной повод  развернуть полемику о необходимости выхода Кыргызстана из ОДКБ. Складывалось даже впечатление, что именно эти силы и являются главными выгодополучателями конфликтов, которые раз от разу становились всё более кровопролитными.

Никто почему-то не замечал (или не хотел замечать), что Москва несколько лет подряд предлагала Бишкеку и Душанбе свою помощь в установлении мира на кыргызско-таджикской границе.

Май 2020 года.  Очередной пограничный конфликт вспыхивает возле села Кок-Таш  Баткенской области, таджикская сторона применяет миномёты. Российская сторона сразу же предлагает своё посредничество в урегулировании конфликта. Глава российского МИД Сергей Лавров заявляет:

«Уже не первый раз, к сожалению, происходит такое обострение. Мы призываем союзников к тому, чтобы они вступили в диалог, чтобы максимально воздерживаться от применения силы. Готовы предоставить свои посреднические услуги и считаем: чем скорее ситуация успокоится, тем будет лучше».
Это предложение России по какой-то причине было отклонено как Бишкеком, так и Душанбе.

Апрель 2021 года. Очередному вооружённому конфликту на одном из участков кыргызско-таджикской границы предшествует спор между местными жителями из-за водораспределительного пункта «Головной» в Баткенской области. Спор перерастает в перестрелку между военными двух стран. В результате  конфликта погибают 13 кыргызстанцев,  134 человека ранены. Уничтожены десятки жилых домов, школа и кыргызская погранзастава.

И в этот раз Россия не остаётся в стороне. Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявляет на брифинге:

«Мы призываем киргизских и таджикистанских союзников неукоснительно соблюдать достигнутые договорённости. Необходимо довести до логического завершения процесс мирного пограничного размежевания между двумя странами. Мы подтверждаем готовность Российской Федерации в случае заинтересованности сторон оказать содействие, в том числе экспертное, в установлении прочного мира и безопасности в приграничных районах двух братских государств».

Позже тогдашний пресс-секретарь президента Кыргызстана Галина Байтерек сообщила ряду СМИ, что Садыр Жапаров уверен: республике удастся договориться с соседями, предложение российской стороны отклонено.

Май этого года. На круглом столе «Конфликты на границах Центральной Азии: восстановит ли мир ОДКБ?» Дискуссионного клуба «Пикир» секретарь Совета безопасности КР Марат Иманкулов оптимистично заметил:

«Некоторые призывают: «Почему ОДКБ и Россия не решают этот вопрос?». Они правильно делают. В уставе ОДКБ не включены функции вмешательства во внутренние дела государств-членов. Эти вопросы должны решать сами государства. Конфликты, которые происходят у нас с Таджикистаном, мы самостоятельно сможем решить. Хочу заверить: сейчас нет необходимости подключать ОДКБ к делимитации и демаркации кыргызско-таджикской границы. Мы сами в этом самостоятельны и сможет это решить. Сделаем так, чтобы конфликтов там не было».

Решить, однако, не удалось. Очередной конфликт, начавшийся 16 сентября, по своему накалу и количеству жертв превзошёл все предыдущие столкновения на кыргызско-таджикской границе. Под обстрел таджикской стороны попали несколько населённых пунктов в Лейлекском и Баткенском районах Кыргызстана. Боевики без знаков различия с таджикской стороны, по данным Пограничной службы ГКНБ КР, без разбора стреляли по мирным людям, объектам инфраструктуры и жилым домам. Кроме стрелкового оружия, они использовали против кыргызских силовиков и гражданского населения ракетные системы залпового огня «Град», бронетехнику, миномёты, гранатомёты. В результате конфликта, продолжавшегося шесть дней, погибли 59 мирных кыргызстанцев. Генпрокуратура Кыргызстана возбудила уголовное дело по статье УК КР «Преступления против мира» (планирование, подготовка вооружённой агрессии, развязывание её, участие в ней, ведение агрессивной войны в нарушение международных договоров).

18 сентября, когда «обыденная» на первый взгляд перестрелка стала перерастать в масштабный конфликт, президент России Владимир Путин предложил оказать необходимую помощь для обеспечения стабильности на кыргызско-таджикской границе. Об этом Путин заявил в ходе телефонных переговоров с президентами Кыргызстана и Таджикистана. Российский лидер призвал Бишкек и Душанбе не допустить дальнейшей эскалации конфликта и принять меры к скорейшему урегулированию ситуацию исключительно мирным и дипломатическим путём.

Для разговора на сей счёт Бишкек и Душанбе созрели через месяц. Этому предшествовали нашумевший демарш президента Садыра Жапарова, отказавшегося участвовать в очередном неформальном саммите глав государств СНГ в Санкт-Петербурге, и отмена Министерством обороны Кыргызстана учений миротворческих сил ОДКБ «Нерушимое братство-2022» на территории республики.

Загадка «третьего лишнего»: подополёка – криминальная?

Чем конкретно могла помочь Москва в умиротворении кыргызско-таджикской границы?

На вышеупомянутом майском круглом столе Дискуссионного клуба «Пикир» глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович сообщил, что Россия предлагала Кыргызстану и Таджикистану  обеспечить модерацию разрешения конфликта в юридической плоскости. В частности, подняв архивы, которые находятся в Москве. В том числе документы 1970-х годов – акты прокуратуры СССР, которая разбирала вопросы принадлежности приграничных территорий двух союзных республик. Предоставляя эти документы, Москва могла бы выступить своего рода модератором в работе согласительных комиссий.

Политолог Мендкович озвучил ещё одно предложение:

«Россия может достигнуть договорённостей с одной из стран – Кыргызстаном или Таджикистаном –  о размещении российских пограничных частей вблизи спорной территории. Они будут осуществлять мониторинг приграничных зон. Что как минимум позволит сократить вероятность применения оружия с одной из сторон, потому что там будут независимые наблюдатели, которые в случае вооружённого конфликта смогут зафиксировать, кто первым начал стрельбу, и уже этим будут определяться соответствующие политические последствия. 

Россия не является в данном вопросе прокыргызской или протаджикской. Россия готова предоставить самую широкую помощь, но не для военной победы одной из сторон, а для того, чтобы мирно и быстро разрешить этот конфликт».

На кулуарном уровне, отметил Мендкович, подобные предложения уже обсуждались и озвучивались. Но, к сожалению, власти двух центральноазиатских республик их не принимали. Консультации выливались в то, что каждая из сторон конфликта заявляла о своей односторонней правоте, третейского разбирательства не хотела, а просила предоставить ей оружие, чтобы решить конфликт в свою пользу.

Почему же вполне конструктивные предложения Москвы отвергались и в Бишкеке, и в Душанбе?

Мендкович предположил, что представители власти обоих государств находятся под давлением криминального лобби. А появление пограничников России в зоне конфликта ограничит возможность не только стрельбы, но и… провоза контрабанды. Поэтому криминальные группировки не заинтересованы в разрешении этого многолетнего конфликта.

Отметим, что Таджикистан действительно остаётся главным коридором для афганских наркотиков, и этому, по оценкам экспертов, способствует коррумпированность чиновников на местах, а также заинтересованность в наркобизнесе влиятельных таджикских кланов, имеющих своих людей в эшелонах власти и в силовых структурах. Через приграничную зону Баткена проходит один из основных транзитных маршрутов наркотиков, которые затем перебрасываются по железной дороге или автотранспортом в Россию и Европу.

Один из авторов блог-платформы YourVision отмечал:

«Западные эксперты считают, что объём героина, поставляемого на мировой рынок наркотиков из Афганистана через Таджикистан, увеличился после того, как границу начали контролировать таджикские пограничники. ООН в своём ежегодном докладе о наркобизнесе отмечает гигантский рост транспортировки героина через страны Средней Азии, в первую очередь, Таджикистан».

«Мы поднимем эти документы»: почему занервничал Рахмон?

Долгожданная трёхсторонняя встреча состоялась 13 октября. Даже в кадрах короткого видеорепортажа отразилась напряжённость обстановки – президенты Кыргызстана и Таджикистана держались демонстративно отчуждённо. Видеокамеры также запечатлели любопытный момент –  Путин и Жапаров в ожидании припоздавшего Рахмона некоторое время что-то вполголоса обсуждали.

Владимир Путин, который был инициатором встречи, начал её с того, что поблагодарил кыргызского и таджикского коллег за то, что те дали согласие встретиться в таком формате.

По окончании встречи президенты Кыргызстана и Таджикистана её результаты не комментировали. Пресс-службы глав обоих государств опубликовали малоинформативные пресс-релизы. Некоторые подробности прошедших переговоров стали известны только на другой день, 14 октября. На своей пресс-конференции в Астане Владимир Путин, в частности, сообщил:

«Естественно, когда достаточно в горячей фазе находятся отношения, то найти какие-то точки соприкосновения непросто. Тем не менее, мне кажется, нам удалось это сделать. Во всяком случае, договорились о том, что будут предприняты все меры для невозобновления боевых действий – первое. Второе, что очень важно, – стороны предпримут необходимые шаги для возврата беженцев. И третье – существенный, важный элемент заключается в том, что мы не претендуем на какую-то посредническую роль, хотя, откровенно говоря, нас об этом просили. Договорились о том, что одна и вторая стороны передадут нам соответствующие документы и их видение решения этой проблемы, а мы не только постараемся оценить эти предложения со своей стороны, но и используем для поиска решения и имеющиеся в нашем распоряжении документы, которые могли бы лечь в основу возможных договоренностей. Я имею в виду, что в Москве подчас даже больше достоверной информации о границах между союзными республиками, чем в самих союзных республиках. Мы поднимем эти документы, поднимем эти карты, посмотрим и вместе с коллегами потом поищем решение».

Итак, о размещении российской мониторинговой миссии на кыргызско-таджикской границе речь по-прежнему не идёт. Но, пожалуй, впервые пошёл серьёзный разговор об участии Москвы в делимитации границы в роли арбитра. С использованием документов из российских архивов.

Возможно, именно это обстоятельство заставило нервничать президента Таджикистана, что проявилось в ходе саммита «Центральная Азия – Россия», прошедшего перед итоговой пресс-конференцией Путина. Рахмон, который получил слово четвёртым – после Путина, Токаева, Жапарова, – вдруг обрушился на российского лидера с упрёками. Суть претензий понять было сложно – речь Эмомали Рахмона была весьма сумбурной:

«Нас (жителей Таджикистана) – не 100-200 миллионов. Но мы хотим, чтобы нас уважали. Где мы что-то нарушили? Где-то не так поздоровались? Мы всегда уважали интересы своего главного стратегического партнёра (Россию). Мы хотим, чтобы нас уважали. Мы что, какие-то чужеземцы? Не надо в нас много денег вкладывать. Владимир Владимирович, просьба к вам, чтобы не было политики к странам Центральной Азии, как к бывшему Советскому Союзу».

Этим своим выпадом президент Таджикистана не только опроверг любимый тезис кыргызстанских русофобов о том, что «Рахмон – марионетка Путина», но и породил любопытные версии относительно причин эмоционального всплеска. «Отношение, как к Советскому Союзу» – это о чём? О попытках Москвы помочь делимитировать кыргызско-таджикскую границу с опорой на советские документы? Получается, документы эти – не в пользу Душанбе?

Наступает ли момент истины – и не только в сугубо пограничных спорах? Это покажут дальнейшие события.